|
Дамаск – САНА
05/03/2015
В интервью португальскому телевидению (RTP) президент Башшар Аль-Асад заявил, что международным организациям в лице Организации Объединенных Наций и Совета Безопасности ООН, которые призваны решать проблемы предотвращения войн и защиты суверенитета различных стран, не удалось выполнить возложенную на них миссию.
Президент Аль-Асад отметил, что понятие т.н. «умеренной оппозиции» в Сирии является иллюзией, за которой скрываются, в первую очередь, террористы ИГИЛ, «Джебхат Ан-Нусры» и некоторых других, более мелких группировок.
«Западные политики не стремятся к борьбе с терроризмом, доказательством тому является недавнее заявление США о подготовке пяти тысяч боевиков. Что это, если не поддержка террористов?» — спросил, в свою очередь, президент.
Ниже приводится полный текст интервью.
Журналист:
Через несколько дней исполняется четыре года с начала протестов против правительства Башшара Аль-Асада. За это время более 220 тысяч человек было убито, 4 миллиона человек стали беженцами. Действия ИГИЛ усугубляют ситуацию. Вот почему так важно поговорить с главной политической фигурой этих событий — президентом САР Башшаром Аль-Асадом. Как бы Вы охарактеризовали свою страну сегодня?
Сирийцы готовы продолжать борьбу с терроризмом и защищать свою страну, бросая вызов гегемонии
Президент Аль-Асад:
Позвольте мне прокомментировать цифру, которую Вы упомянули в Вашем вопросе. Количество жертв в Сирии, упоминаемое в западных средствах массовой информации в последнее время, — 200 или 220 тысяч — преувеличено. В последнее время Запад завышает число жертв в Сирии. На самом деле, вопрос состоит не в том, сколько десятков или сотен тысяч сирийцев стали жертвами, потому что убийства остаются убийствами, а террор – террором. Вопрос не в цифрах, которые можно представить в виде графиков или статистической данных, а в семьях, потерявших своих близких и родственников. Сирия находится в состоянии гуманитарной катастрофы. Да, цифры преувеличены. Этот кризис повлиял на все группы сирийского общества, на всех сирийских граждан, независимо от их этнической принадлежности или лояльности, повлиял на источники их доходов, на образование, здравоохранение, на их основные потребности. Сотни больниц , тысячи школ были разрушены, десятки, а возможно и сотни тысяч учеников не ходят в школу. Все это является благодатной средой, из которой произрастают терроризм и экстремизм. Но, несмотря на все эти трудности, сирийцы намерены продолжать борьбу с терроризмом и защищать свою страну, бросая вызов гегемонии.
Журналист:
Сегодня Сирия уже не является страной в полном смысле этого слова. Сирийская армия не контролирует все границы. Их нарушают международная коалиция, которая посылает военные истребители, и различные вооруженные группировки. Есть мнение, что Сирия, которую мы знали, закончилась.
Президент Аль-Асад:
Вы не можете говорить о том, что Сирия закончилась, когда люди, объединившись вокруг своего правительства и армии, борются с терроризмом, когда государственные институты по-прежнему работают. Мы по-прежнему выплачиваем зарплаты и пособия даже в подконтрольных террористам районах.
Журналист:
Вы выплачиваете зарплаты?
Президент Аль-Асад:
Да, это так, потому что служащие должны получать заработную плату. Мы также проводим необходимые вакцинации детей в этих областях.
Журналист:
Значит, Вы сотрудничаете с ИГИЛ?
Президент Аль-Асад:
Нет, нет, никогда. Мы имеем дело с гражданскими лицами, которые контактируют с террористами и вооруженными группировками. Но, в конечном счете, мы отправляем деньги и все необходимое в эти районы. Нельзя сказать, что Сирия закончилась. На самом деле мы имеем дееспособное государство. Однако давайте поговорим о другом – об упомянутом в Вашем вопросе незаконном вторжении самолетов коалиции в наше воздушное пространство, а на территории — террористов, которые поддерживаются некоторыми региональными странами и действуют в качестве их агентов.
Журналист:
А границы?
Президент:
Это – провал международной системы в лице ООН и Совбеза ООН, которая должна защищать суверенитет стран и препятствовать войнам. Таким образом, мы имеем ООН, которая не смогла защитить граждан Сирии, Ливии Йемена и других стран.
Журналист:
Но Вы также терпите неудачи. В последнее время Сирийская армия не смогла защитить большое количество христиан, похищенных на севере страны.
Президент Аль-Асад:
В самом деле, роль Сирийской армии, как любой национальной армии, состоит в том, чтобы защищать каждого гражданина, независимо от его этнической принадлежности, религии или конфессии. Мы хотели бы, чтобы Сирийская армия могла помочь каждому сирийцу с начала кризиса до сих пор. Тем не менее, основным препятствием для этого является неограниченная поддержка террористов западными и региональными странами.
Журналист:
До сих пор было предпринято несколько попыток провести мирную конференцию, но все они потерпели неудачу. То, что происходит сейчас, — переговоры о проведении переговоров. Как найти выход из этого тупика, господин Президент?
Президент Аль-Асад:
Вы имеете в виду переговоры в Женеве.
Журналист:
Женева-1, Женева-2, «Российская инициатива» — все не удалось.
Президент Аль-Асад:
Решение может быть только политическим. Если вы хотите вести переговоры с кем-нибудь, или с какой-то партией, не влияющими на ситуацию на местах, то переговоры станут переговорами о ведении переговоров. Это правда. Мы не выбирали сторону переговоров в Женеве, она была выбрана Западом, Турцией, Саудовской Аравией и Катаром. Оппозиция, с которой шел диалог, — не сирийская оппозиция. Вы правы. Если Вы хотите вести диалог, его нужно вести с оппозицией, которая представляет Сирию изнутри, сирийский народ, а не с оппозицией, которая представляет другие страны. Таким образом, то, что произошло в Женеве, было неприемлемой моделью.
Журналист:
А какая оппозиция приемлема для Вас?
Президент Аль-Асад:
Любая оппозиция, которая работает на благо сирийцев, ради защиты своей страны, которая представляет сирийцев, или хотя бы часть из них.
Журналист:
В рамках Сирийского государства?
Президент Аль-Асад:
Нет, нет. Любая оппозиция, которая действует в интересах сирийского народа, и это не касается государства или правительства.
Журналист:
Таким образом, Вы исключаете из нее Национальную коалицию?
Президент Аль-Асад:
Я не исключаю никого, если это — сирийская сторона. Я говорю о критериях. Каждый человек или партия, которые соответствуют данным критериям, могут считаться частью оппозиции. Но если коалиция была сформирована на Западе или где-либо еще, она не представляет Сирию, не представляет сирийский народ и не будет принята сирийским народом.
Журналист:
Но Вы можете вести с ними диалог или нет?
Президент Аль-Асад:
На самом деле, это мы и делали с начала кризиса — не исключали никакого варианта без рассмотрения, пробовали все возможности. Мы постарались использовать все возможные способы, чтобы не позволить другой стороне сказать: «Если бы они сделали это, то не случилось бы того». Поэтому мы вели переговоры с коалицией, хотя уже заранее знали, что она, во-первых, представляет не сирийцев, а страны, которые ее создали, а во-вторых, не имеет какого-либо влияния на местах в Сирии — ни на боевиков, ни на террористов, ни на какого-либо человека или группу людей, имеющих отношение к сирийской проблеме.
На положение в Сирии влияют, в первую очередь, ИГИЛ, «Джебхат Ан-Нусра» и некоторые другие, более мелкие террористические группировки
Журналист:
Вы говорите, что т.н. «Свободная сирийская армия» не имеет никакого влияния на земле, и что «Джебхат Ан-Нусра» и ИГИЛ – единственные, которые влияют на местах.
Президент Аль-Асад:
Это признал даже президент Обама. Он сказал, что «умеренная сирийская оппозиция» — всего лишь иллюзия. А теперь об этом знает весь мир: что так называемая «умеренная оппозиция», под видом «Свободной сирийской армии» или любой другой группировки, — просто иллюзия. На самом деле, на земле контролируют ситуацию террористы либо «Джебхат Ан-Нусры» и ИГИЛ, либо же некоторые другие, более мелкие группировки.
Журналист:
То есть, в конце концов, решение в Сирии может быть только военным, а не мирным, достигаемым путем переговоров?
Президент Аль-Асад:
Нет, это не так. Поскольку нет ни одной стороны, с которой можно вести переговоры, и нет ни одной партии, которая оказывает влияние на боевиков на земле, то мы пошли на локальные перемирия с боевиками в ряде районов. И это удалось. Вот пример эффективного политического решения. На самом деле, это — способ, который исключает военный подход, т. к. предполагает диалог и создание безопасных зон.
Журналист:
Что касается диалога. Женева-1, Женева-2, «Российская инициатива» — нет ли во всех этих попытках чего-то общего, на что можно полагаться, как на исходную точку? Нет ли чего-то общего между Вашей и их позициями?
Президент Аль-Асад:
Если вы хотите поговорить о том, что произошло в Москве, то это отличается от того, что произошло в Женеве, потому что в Москву были приглашены некоторые оппозиционные партии. Мы не можем говорить о некой единой оппозиции. Есть много различных оппозиционных партий, которые нельзя «складывать в одну корзину». Некоторые из них представляют часть сирийцев, а некоторые не представляют никого. У нас есть что-то общее с некоторыми из оппозиционных партий, приглашенных в Москву. Это положило начало диалогу, который может занять длительное время. Но если вы хотите говорить не о диалоге, а о результатах, достигнутых на земле, то вопрос состоит в том, кто эти стороны, называемые оппозицией? Кто из них представляет сирийский народ и может повлиять на боевиков на земле, для того, чтобы прекратить кровопролитие? На этот вопрос у нас нет ответа.
Наши вооруженные силы выполняют указания правительства. Если правительство приказало, армия выполняет. Однако, кто контролирует террористов — вот в чем вопрос
Журналист:
Некоторые страны, такие как Франция, не хотят успеха любой мирной конференции. Почему?
Президент Аль-Асад:
Давайте признаем, чтона это есть две причины. Первая причина касается не только французов, но всех, кто в течение последних четырех лет был причастен к пропаганде агрессии против Сирии. Окончание этой войны снимет маски с ответственных за нее перед общественностью своих стран. Я имею в виду в странах, где есть общественное мнение. Я не имею в виду Саудовскую Аравию и Катар, где оно отсутствует. Но маски упадут.
Что касается вопроса о «революции», о том, как она потерпела провал, если ее поддерживал Запад и страны региона, со всеми их деньгами, оружием и так далее?… Вы утверждали, что есть диктатор, который убивает свой собственный народ, что против него выступили собственные граждане, страны региона и Запада. И, тем не менее, он устоял. Объяснением этому может быть только то, что, либо Вы обманываете, либо Вы говорите о сверхчеловеке. Естественно, что перед Вами — не сверхчеловек, а значит, что руководитель страны устоял в течение четырех лет, потому что пользовался поддержкой своего народа. Это означает не полную народную поддержку на все 100%, или поддержку абсолютного большинства народа, но поддержку значительной части сирийского общества.
Таким образом, сказанное выше – ложь, за которую придется отвечать общественности на Западе и в других местах. Касательно «арабской весны», то она показала, что ее результатом являются не цветочные бутоны, а кровь, смерть и разрушения.
Есть еще и вторая причина, касающаяся более самой Франции. Речь идет о ее финансовых отношениях со странами Арабского залива. Возможно, из-за финансовых трудностей, я не знаю, связано ли это с отдельными французскими политиками или интересами всей страны, но, в конечном итоге, эти финансовые интересы подтолкнули официальных лиц Франции к замене ценностей свободы, равенства и демократии, которые они проповедуют всему миру, на нефтедоллары. Таким образом, эти чиновники из Франции и некоторые других стран больше не воплощают те ценности, которые проповедуют.
Журналист:
Но, кажется, есть кое-какие изменения? Вы приняли делегацию парламентариев Франции. Этот визит был подготовлен или был для Вас неожиданным?
Президент Аль-Асад:
Нет, конечно. Визит не был неожиданным, потому что это — не первая делегация, посетившая Сирию.
Журналист:
Не первая французская делегация?
Президент Аль-Асад:
Не первая французская и не первая иностранная. Были до этого разные делегации активистов, посредников и ответственных лиц, которым пришлось вести переговоры «под столом».
Журналист:
Был ли этот визит официально подготовлен Вашим правительством?
Президент Аль-Асад:
Да, он был официально подготовлен за несколько недель, делегация имела свою повестку дня. Это не было неожиданностью.
Журналист:
Была ли согласованность с французскими дипломатами?
Президент Аль-Асад:
У нас было сильное впечатление, что большинство членов французского правительства и должностных лиц заранее знали о визите.
Журналист:
Они передали послание?
Президент Аль-Асад:
Нет, нет. Они приехали, чтобы увидеть реальное положение на местах. Я думаю, что это характерно не только для данной делегации, но и для делегаций из других стран, недавно посетивших Сирию, особенно западных, которые не верят провокационным версиям о происходящем, а хотят знать правду. Я имею в виду, что на Западе есть сомнения по поводу всех пропагандистских кампаний.
Журналист:
В некотором смысле, политический климат меняется, потому что есть те, кто думает, что лучше иметь дело с Башшаром Аль-Асадом, чем с ИГИЛ.
Президент Аль-Асад:
Я не думаю, что кто-либо вообще думает о второй возможности. Что касается первой, то все, о чем мы говорили в начале кризиса, теперь повторяют на Западе. Раньше они говорили о мирных демонстрациях, а мы утверждали, что они не были мирными, потому что т.н. «мирные демонстранты» убивали полицейских. Затем мы стали говорить о боевиках, и позже Запад признал, что есть боевики. Далее мы сказали, что дело уже не ограничивается боевиками, что мы имеем дело с терроризмом. Запад утверждал, что это не терроризм, но позже признал обратное. Затем мы сказали, что террористы – часть «Аль-Каиды», и т.д.
Таким образом, все, что мы говорили ранее, было признано позже. Это породило много сомнений на Западе. Почему сейчас там говорят то, что Сирия заявляла в начале? Сейчас организаторы пропаганды на Западе, чиновники от СМИ, добавили к своим россказням новую главу о том, что, дескать, ИГИЛ и «Джебхат Ан-Нусра» были созданы Аль-Асадом, или что к их созданию привела его политика.
Журналист:
Но Вы освободили из тюрем многих джихадистов, которые позже присоединились к ИГИЛ.
Президент Аль-Асад:
Нет, это произошло еще до кризиса. Они были освобождены после окончания их сроков заключения. Мы делали это не в противоречии с государственными институтами и судебной системой.
Борьба с терроризмом должна стать самостоятельной ценностью, а не видом оппортунизма
Журналист:
Европа все больше сталкивается с террористическими угрозами, связанными с джихадистскими движениями, имеющими отношение к Сирии. Я имею в виду « Аль-Каиду» и ИГИЛ. Может ли Сирия помочь европейским странам в борьбе с этими угрозами?
Президент Аль-Асад:
Это — как здание, которое нельзя построить без фундамента. Во-первых, для борьбы с терроризмом должна быть заинтересованность в этом официальных лиц в Европе, чего на данный момент нет. Во-вторых, нужна мудрая политика. Не должно быть высокомерных, эгоистичных чиновников, проводящих политику оппортунизма.
В-третьих, и это очень важно, борьба с терроризмом должна стать ценностью.
Журналист:
Но Вы можете помочь.
Президент Аль-Асад:
Если Вы сами не хотите себе помочь, то мы не можем этого сделать. Если Вы готовы себе помочь, то мы тоже готовы. Но нужно заложить фундамент, основу. Вы не можете построить здание борьбы с терроризмом без составляющих его общественных сил и обмена разведданными. Мы готовы помочь, но Вы должны заложить для этого базу.
Журналист:
Г-н Президент, позвольте мне процитировать Вашего министра иностранных дел на Женевской конференции: «Сирийский народ с нетерпением ожидает свободы, справедливости и прав человека. Он ожидает плюрализма мнений и демократии». Тем не менее, на Западе существует противоположное представление о Сирийском государстве. До сих пор на него смотрят как на диктаторское. Как Вы можете разубедить в этом людей?
Президент Аль-Асад:
Это нелогично и не соответствует действительности. Каким образом можно убивать людей, подавлять собственный народ и пользоваться его поддержкой?
Журналист:
Но, г-н Президент, если вы позволите, вернемся на четыре года назад, до кризиса, когда мирные демонстрации подавлялись, и на Ваше правительство возлагали ответственность за многие нарушения в области прав человека. Так называемый «доклад Кейсара» — офицера, который откололся от армии, содержит фотографии массовых убийств и пыток членов оппозиции. Есть утверждения, что Вы якобы использовали химическое оружие и до сих пор используете «бочковые бомбы». Выводы организаций, которые следят за правами человека в Сирии, не является положительными для Вас, Вашего правительства и Сирийской армии.
Президент Аль-Асад:
Вы говорите об огромной пропагандистской кампании, которая продолжается уже четыре года. Мы не можем ответить на все в одном интервью, но я скажу, что демонстрации отнюдь не были мирными, потому что в первую неделю кризиса мы потеряли много полицейских. Как может быть демонстрация мирной, если убивают полицейских? И с тех пор началась эта ложь. Это было началом кампании.
Журналист:
Все это было ложью? Четыре года лжи?
Президент Аль-Асад:
Именно так. В противном случае, каким образом появилась ИГИЛ? Могли ли ИГИЛ и «Джебхат Ан-Нусра» появиться вдруг? Это был длительный процесс, который не мог произойти за несколько недель. Вдруг все заговорили об ИГИЛ. Если вернуться к первым заявлениям, к самому началу, то можно увидеть, как развивались события. Мы предупреждали, но Запад не хотел нас слушать. Невозможно узнать правду, если слушать то, что говорят на Западе. Как Вы можете знать правду, если Ваши посольства в этой стране закрыты? Как Вы можете знать правду, если слушаете Катар и «Аль-Джазиру»? Катар, который финансирует этих террористов?
Идеология ИГИЛ — идеология ваххабизма
Журналист:
Вы возлагаете ответственность на Турцию, Катар и Саудовскую Аравию, говоря, что они — опора джихадистов. У вас есть доказательства этого?
Президент Аль-Асад:
Это – не просто идеология ИГИЛ, это — идеология ваххабизма. У нас в Сирии нет такой идеологии, ее нет в Марокко, например. Она существуют в Саудовской Аравии. В Саудовской Аравии и Катаре господствует идеология ваххабизма. А Эрдоган исповедует идеологию «Братьев-мусульман». Он — яростный защитник идеологии «Братьев-мусульман», первой с начала прошлого века организации в истории ислама, призывавшей к насилию ради реализации политических планов. Если вернуться к западным СМИ, в частности американским, то они утверждают, что 80% террористов попадают в Сирию через Турцию.
Доказательством также является то, что освобождение города Айн Аль-Араб, называемого западными СМИ Кобани, заняло у коалиции 4 месяца, несмотря на авиаудары. У Сирийской армии освобождение подобного города, в схожей местности заняло бы от 2 до 3 недель. Почему? Потому, что террористы получают военную и логистическую поддержку изТурции.
Журналист:
Сирийская армия оказывала поддержку курдам?
Президент Аль-Асад:
Конечно.
Журналист:
Потому что они тоже борются с ИГИЛ?
Президент Аль-Асад:
Мы поддерживали курдов еще до создания коалиции, мы посылали им оружие. Конечно, они не будут об этом говорить, потому что им запретили американцы в обмен на помощь. Но у нас есть все документы о предоставленном им оружии, в дополнение к помощи в виде авиаударов и артиллерийских обстрелов.
Западные политики не стремятся к борьбе с терроризмом
Журналист:
В настоящее время при поддержке Соединенных Штатов Америки проходит обучение новых сирийских боевиков в рамках «Свободной сирийской армии» для борьбы с ИГИЛ. Как Вы думаете, Вам придется бороться с ними потом?
Президент Аль-Асад:
Как Вы знаете, и я знаю, и все знают, американцы объявили об обучении пяти тысяч боевиков, а это означает, что западные политики не имеют намерения бороться с терроризмом. Как я уже сказал, фундаментом для борьбы должна быть воля. Это означает, что они не имеют воли. Если Обама сказал, что «умеренная оппозиция» — просто иллюзия, то кому вы отправляете деньги и оружие? Не поддерживайте экстремистов. И эти пять тысяч боевиков представляют террористов, поскольку принадлежат группировкам ИГИЛ, поддерживаемым Западом.
Европа не должна изолировать себя от реальности
Журналист:
Это — первое интервью с журналистом из Португалии. Ожидаете ли Вы чего-либо от нашей страны?
Президент Аль-Асад:
Я не ожидаю, но я надеюсь. У меня есть просто надежда, что политики расскажут правду своему народу, правду без каких-либо предубеждений. Говори правду своему народу — и он сможет анализировать. Во-вторых, мы надеемся, что Португалия, как часть Европейского Союза, посмотрит на Чехию — маленькую страну с населением не более десяти миллионов человек, проявившую мудрость в отношении сирийского кризиса. Она сохраняет здесь свое посольство, поэтому может знать, что происходит в реальности. Потому что изоляция — это не политика. Когда вы изолируете себя, когда закрываете свое посольство, вы не понимаете, что происходит на самом деле, и не можете влиять на происходящее. Европа не должна изолировать себя от реальности. Мы надеемся, что Португалия будет в состоянии играть эту роль в Европейском Союзе, чтобы изменить тенденцию, которая началась со времен администрации Буша в США, когда вместо участия в делах страны они сокращали свои отношения с ней. Это не политика.
Журналист:
И последний вопрос, господин Президент. Вы – основной игрок в возможном мирном соглашении. Не чувствуете ли Вы сомнений и озабоченности в связи с этой большой ответственностью, в связи с тем, что история напишет о Вас?
Президент Аль-Асад:
Конечно, это — самое главное, о чем должен думать каждый политический лидер. И речь идет, прежде всего, о том, что мы имеем добрую волю и благие намерения, чтобы помочь своей стране. Люди будут судить о тебе по твоим намерениям, твоей воле, по твоему патриотизму, а не когда ты – марионетка в руках внешних сил. Это – главное.
Журналист:
Спасибо Вам, господин Президент, за предоставленное интервью.
|
