На Западе считают, что юбилей главного события Второй мировой войны уже отпраздновали, устроив театрализованное представление, посвящённое высадке союзников в Нормандии. Такова история Второй мировой в американской трактовке, вторым элементом которой является холокост. Что касается Восточного фронта, то американец может вас спросить: «Разве там что-то происходило?» Помнится, в начале 1980-х гг. совместный 10-серийный советско-американский телефильм, посвященный Великой Отечественной войне, в США вышел в прокат под названием «Неизвестная война». 

В Германии 70-ю годовщину окончания Второй мировой войны не могут не отметить: слишком глубокий след оставили в памяти народа «тотальная» война и тотальное поражение. Однако с годами живых свидетелей военных событий всё меньше, а многие предпочитают о той войне молчать, как молчал лауреат Нобелевской премии по литературе Гюнтер Грасс, признавшийся, что был солдатом Ваффен-СС, только в 2006 году. Существует термин «коммуникативное замалчивание», описывающий обычное для первых послевоенных десятилетий уклонение немцев, переживших войну, от рассказов о прошлом даже в кругу семьи. Эта особенность создавала в западногерманском обществе своеобразную атмосферу сплоченности, которую усиливало и общее недовольство поведением победителей, и стремление преуменьшить вину немецкой нации. И тем успешнее насаждалась идеологизированная память о войне, вытеснявшая со временем личную память.

Сегодня коллективная память немцев о Второй мировой войне имеет уже свою историю. В разделенной Германии коллективная память на западе и востоке формировалась по-разному, но всё время  с оглядкой друг на друга. Первый же немецкий послевоенный фильм, сделанный в ГДР, был отклонен британскими оккупационными властями, но после премьеры в Восточном Берлине появился в западногерманских кинотеатрах. Он назывался «Убийцы среди нас». Тогда же обозначилось и основное расхождение между востоком и западом: в ФРГ 8 мая считали днем капитуляции и краха, в ГДР - днем освобождения от нацизма и возрождения Германии. 

В Западной Германии говорить об освобождении считалось лицемерием. Первый федеральный президент Теодор Хойс признавал, что Германия была одновременно уничтожена и освобождена – очевидно, такая двойственность была уступкой державам-победительницам. Потом порыв западных держав к проведению денацификации в Западной Германии погасила холодная война, и в 1965 г. канцлер Людвиг Эрхард снова изъял упоминание об освобождении из официальной речи по поводу окончания войны. 

Социал-демократ Вилли Брандт (канцлер в 1969-1974 гг.) называл себя канцлером освобожденного немецкого народа к великому негодованию его оппонентов-консерваторов. Считается, что только через 40 лет после окончания войны весь политический класс Германии пришел к согласию по поводу того, что в 1945 г. немецкий народ был освобожден. Это прозвучало в речи федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера. Когда 31 января 2015 г. он скончался, на траурных мероприятиях его речь 1985 года вспоминали, но без акцента на идее освобождения. Впрочем, сейчас акценты уже расставлены: освобождение от нацизма пришло немцам из-за океана. (Подчеркнем: никогда, даже при Сталине, СССР не претендовал на роль «освободителя» немцев, хотя руководителей ГДР Москва поздравляла с годовщинами «освобождения немецкого народа от тирании фашизма». Стоит напомнить, что Сталин пытался воспрепятствовать и послевоенному разделу Германии). 

В 1980-е гг. о войне на Восточном фронте ещё помнили в ФРГ очень хорошо - и во многом благодаря тому, как эта дата отмечалась в ГДР. Лидеры Восточной Германии называли свою республику не только первым государством рабочих и крестьян на немецкой земле, но и антифашистским государством. Да они и сами были антифашистами. Вальтер Ульбрихт, один из основателей Компартии Германии, после прихода Гитлера к власти работал в подполье, а потом эмигрировал в Москву. Эрих Хонеккер был арестован гестапо в 1935 г. и до конца войны находился в заключении. В ГДР чтили немецких антифашистов, в то время как на Западе о них старались забыть. Скажем, бургомистр Кёнигсбронна говорил, что ставить памятник Георгу Эльсеру, который покушался на Гитлера в 1939 г.,  -  то же самое, что увековечивать память о террористах «Красной армии» (левоэкстремистская организация, действовавшая в Западной Германии в начале 1970-х гг.). Памятник Эльсеру в родном Кёнигсбронне поставили лишь в 2010 г. 

А первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр считал, что немцам нужно подавить в себе воспоминания о недавнем прошлом и заниматься восстановлением. Масштабы послевоенного восстановления были колоссальны, ведь во многих городах сохранилось менее 30% зданий. Ирония судьбы: в Мюнхене, который Гитлер считал родиной фашизма, не осталось камня на камне от королевской резиденции Виттельсбахов, зато уцелели оба здания национал-социалистической партии. В Нюрнберге 90% зданий построены после войны. Самый известный из заново воссозданных городов – Дрезден – был практически полностью разрушен англо-американской бомбардировкой в феврале 1945 г. Уничтожение западными союзниками Дрездена, а также Вюрцбурга и Ротенбурга объединяет то, что эти города не имели военного значения. Зачем был отдан приказ об уничтожении этих культурных центров – вопрос, который в Германии не подлежит обсуждению. Сравнительно недавно немецкие историки даже провели ревизию количества жертв бомбардировки Дрездена, существенно уменьшив количество погибших по сравнению с тем, что считали раньше. В Германии не принято подчеркивать, что множество «старинных» памятников – это послевоенные новостройки. Считается неудобным напоминать союзникам по НАТО о том, как американцы и англичане ковровыми бомбардировками стирали с лица земли немецкие города. 

Скромно выглядят сегодня и памятники женщинам, работавшим на расчистке завалов, хотя в первые годы существования ФРГ этих женщин чествовали как героев. В наши дни чаще вспоминают не об этих женщинах-труженицах, а о женщинах - жертвах насилия. В конце марта этой теме было посвящено еженедельное ток-шоу Сандры Майшбергер на телеканале ARD. 84-летняя пенсионерка Эльфрида Зельтенхайм поведала телезрителям, что приход «русских насильников» оказался страшнее, чем его рисовала нацистская пропаганда. 

В преддверии 70-летнего юбилея некоторые немецкие газеты ввели специальную рубрику, посвященную истории, публикуя материалы, связанные со Второй мировой войной. Как правило, эти публикации служат закреплению в коллективной памяти немцев старых стереотипов, иногда с приданием им новых оттенков. 

По-прежнему в центре внимания – признание вины немцев за холокост, но желательно с хэппи-эндом (недавно «Зюддойче цайтунг» опубликовала статью, в которой рассказано, как бомбардировка Дрездена «спасла» еврейского ребенка (1)). В Германии основы сугубого покаяния немцев перед евреями заложил канцлер Брандт: его имя ассоциируют сегодня с посещением Варшавского гетто (1970 г.), во время которого политик встал на колени перед памятником жертвам холокоста. В настоящее время памятник жертвам холокоста в Берлине считают материализацией коллективной памяти немцев об исторической вине за развязывание Второй мировой войны. Такой деформации коллективной памяти активно способствовали и американцы, в том числе показом в 1979 г. американского мини-сериала «Холокост» (режиссер – М. Хомски). В свою очередь тот факт, что нацистские преступники занимались уничтожением не только евреев и комиссаров, вытеснен из коллективной памяти немцев. 

Напрочь забыто в Германии то, что война на Востоке коренным образом отличалась от войны, которую Третий рейх вел на Западе. На Востоке немцы с самого начала вели против СССР войну на уничтожение (Vernichtungskrieg). Потери только среди гражданского населения Советского Союза превысили 7 миллионов человек. Обращение с советскими военнопленными в немецких концлагерях мало назвать жестоким и бесчеловечным. Были случаи, когда немцев из местного населения приводили смотреть, как «недочеловеки» погибают от голода. Известно ли это жителям современной объединенной Германии? В 1936 г. Гитлер говорил: «Если бы Урал с его неизмеримыми природными богатствами, Сибирь с ее богатыми лесами и Украина с ее неизмеримыми пашнями - если бы все это было частью территории Германии, то под руководством национал-социалистов было бы достигнуто изобилие». Видимо, кто-то на Украине думает, что это – конец цитаты, что изобилие фюрер обещал украинцам. На самом деле Гитлер закончил фразу так: «… и каждый немец имел бы больше, чем ему достаточно для жизни». Как всё-таки буйно разыгралась фантазия современных поклонников национал-социализма на Украине! Достаточно вспомнить организованный прошлой осенью в социальной сети «ВКонтакте» скандальный конкурс «Мисс Остланд» (журналисты переименовали его в «Мисс Гитлер»). И хотя конкурс был организован из Киева, а претендентками на сомнительный титул были преимущественно украинские дивчины, самая массовая немецкая газета «Бильд» написала, что так развлекаются российские интернет-пользователи.

Появляющиеся сегодня в Германии публикации о Второй мировой войне старательно обходят упоминания о сражениях на Восточном фронте, но не чураются описания продвижения американских войск в Европе: например, рассказывают о танковом «сражении» в Кельне, во время которого из единственного немецкого танка были убиты трое британцев; или пишут, что последняя стадия Второй мировой войны началась, оказывается, взятием Аахена. Охотно сообщают о деталях высадки американцев на Окинаве. 

Некоторые немецкие политики публично осуждают Россию за проведение военных парадов в честь годовщины Победы в Великой Отечественной войне. Именно с таким заявлением выступил председатель комитета бундестага по внешней политике Норберт Рёттген (ХДС), обвинивший Россию в том, что она использует историю для оправдания своей внешней политики. А тут бы сказать о другом: о том, что в Германии эксплуатируют «военную славу» солдат гитлеровского вермахта для повышения боевого духа бундесвера! Некоторые казармы названы в честь таких «героев». Фонд, аффилированный с Германским союзом бундесвера, носит имя Теодора Моллинари – человека, чье имя включено в «Коричневую книгу» о военных и нацистских преступниках в ФРГ и Западном Берлине (издана в 1968 г.). В этом же ряду фигурирует помилованный в 1953 г. генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Мемуары Манштейна озаглавлены «Потерянные победы» (изданы в 1955 г.), что весьма самоуверенно для человека, приговоренного в 1950 г. британским военным судом к 18 годам заключения. На протяжении десятилетий такого рода литература закладывала основы мифа о незапятнанной чести доблестно сражавшегося вермахта. Миф настолько глубоко укоренился в сознании немцев, что первая попытка развенчать его была пресечена. Это произошло в конце 1990-х гг., когда выставку о преступлениях вермахта после её показа в 33 немецких городах пришлось свернуть и закрыть. В преддверии 70-летия капитуляции Германии там демонстрируется совсем другая выставка, с помпой открытая в бундестаге осенью прошлого года, – о немецких солдатах, участниках миротворческих операций бундесвера по всему миру. 

«Коммуникативное замалчивание» и обработка коллективного сознания немцев продолжаются. 

P.S. Настоящая статья была получена редакцией до того, как стало известно, что 13 апреля 2015 года скончался Гюнтер Грасс, чьё имя упоминается в статье. Это печальное известие побуждает напомнить, что для Германии Грасс – не только писатель. Герхард Шрёдер очень точно говорит сегодня, что Грасс дал немецкому обществу зеркало, в котором современники видели себя без прикрас.  Как человек из поколения немцев, которое выросло в годы Второй мировой войны и сознавало ответственность за преступления германского нацизма он долго не находил в себе сил признаться в том, что был в составе 10 танкового батальона СС Frundsberg. В то же время, трагический опыт ранней юности определил отношение Грасса к войне как к катастрофе, которую нельзя допускать. Гюнтер Грасс был одним из немногих авторитетных общественно-политических деятелей, кто в 1989-1990 гг. не приветствовал объединение Германии. Он считал, что объединение может привести к возрождению милитаризма. Шрёдер напоминает и том, какое значение имела для него лично и для всего немецкого общества твердая позиция Грасса против участия в войне в Ираке. Позже, в 2012 году, Грасс отважился совершить поступок, на который в Германии по соображениям политкорректности не решился бы никто: он публично осудил Израиль за конфронтационный курс в отношении Ирана и критиковал поставку Израилю немецких подводных лодок. Тогда же Грасс осудил политику Евросоюза в отношении Греции, «прикованной к позорному столбу».