В Грузии событие: там побывал Военный комитет НАТО – высший военный орган, состоящий из начальников генеральных штабов стран Североатлантического альянса. За два дня, 11 и 12 февраля, глава делегации, председатель Военного комитета НАТО генерал Кнуд Бартелс провел встречи с президентом, премьер-министром и министром обороны Грузии. Обсуждались варианты подключения Грузии к системе североатлантической безопасности. Грузинским руководителям хотелось бы думать, что процесс оформления членства Грузии в НАТО необратим. Поддержку своим планам они ищут не в Брюсселе, а в Вашингтоне. И выполнение единственного принятого за два дня решения об участии грузинских военных с 2015 года в операциях сил быстрого реагирования (СБР) альянса намерены финансировать США… Детали, как пояснил председатель комитета парламента Грузии по обороне и национальной безопасности Ираклий Сесиашвили, будут обсуждаться с американцами «в формате рабочих групп». 

Создание специальных грузино-американских групп по незначительному вопросу, конечно, обращает на себя внимание. Ведь речь идёт о подготовке одной роты численностью примерно в 150 грузинских военнослужащих. Это не межгосударственный уровень. В Тбилиси, однако, оценивают принятое решение высоко. Пытаются сообщить ему статус крупного достижения в деле сотрудничества с НАТО. «Когда страну приглашают участвовать в силах быстрого реагирования НАТО, это означает, что альянс признает соответствие вооруженных сил этой страны, их военнослужащих стандартам НАТО», - говорит Ираклий Сесиашвили.

В отличие от грузинских политиков многие эксперты дают этому совершенно иную оценку. Для США, которые в серьёзных случаях тратят на содержание своих союзников миллиарды долларов, выделение денег на одну роту – это игра. Не поразит воображение американцев и предполагаемый вклад грузинской роты в спецоперации НАТО. Участие 150 грузинских воинов в обеспечении безопасности на планетарном уровне выглядит анекдотом. 

На самом деле для США речь идёт о другом - о том, чтобы, вовлекая Грузию в орбиту НАТО, получить ещё один рычаг воздействия на Россию. Руководитель грузинского военного ведомства Ираклий Аласания отмечает, что сотрудничество Грузии с НАТО «перешло на новый уровень», но вступление в альянс настолько затянулось и в его успешное завершение верится с трудом. Пресловутый «интенсифицированный диалог» с Грузией по вопросу ее вступления в Североатлантический союз длится уже 8 лет, с 2006 года. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года была достигнута договорённость о том, что Грузия станет членом организации, но её туда пока не принимают, и даже нет прогнозов, когда это может произойти. В Брюсселе по-прежнему говорят об «открытых дверях», но с одной оговоркой — для подготовленных и достойных.

НАТО внимательно наблюдает за тем, как Грузия проводит реформы, которые от неё требуют. И требуют не столько военной реформы, сколько изменений во многих сферах общественной жизни – в политической, судебной, избирательной системах. В определённом смысле, чтобы войти в НАТО Грузия должна перестать быть Грузией. За этим следит Комиссия НАТО–Грузия. Действующее в Тбилиси Бюро связи и взаимодействия НАТО контролирует процесс непосредственно на месте. 

Равняясь на стандарты НАТО, Грузия уже во многом лишилась своего суверенитета, а взамен никаких гарантий безопасности, тем более поддержки антироссийской политики не получила. Удивляться нечему: Грузию никогда не считали в НАТО полноценным партнером; другое дело – использовать её как инструмент достижения своих целей.

К примеру, американцы высоко оценивают участие Грузии в операциях НАТО в Афганистане. Особо признательны западные союзники грузинам за то, что среди стран, не входящих в НАТО, Грузия выделила самый многочисленный воинский контингент в состав Международных сил содействия безопасности (МССБ). В Афганистане служат почти 1700 грузинских военных. Очень устраивает американцев то, что Тбилиси не накладывает никаких ограничений на использование грузинского контингента, который брошен в один из самых опасных районов Афганистана – провинцию Гильменд. Потери 31-го батальона 3-й пехотной бригады Министерства обороны Грузии в составе МССБ превышают число погибших военнослужащих из многих других стран НАТО, но Тбилиси уже изъявил готовность оставить своих бойцов в Афганистане и после завершения миссии МССБ в конце 2014 года.

Грузия нужна Соединённым Штатам, конечно, не как военный союзник, а как коридор, через который проходят важные, в том числе трубопроводные, коммуникации. Грузия для американцев – это не страна со своей культурой, развитыми традициями, а зона транзита и тыловой плацдарм на случай военной операции против Ирана. С прицелом на Иран Вашингтон выделял деньги на реконструкцию военных аэродромов в Вазиани и Марнеули, а также порта Батуми. О том же думали и американские конгрессмены, когда обратилась на днях к госсекретарю США Джону Керри с требованием поддержать «План действий по членству для Грузии» (ПДЧ). В обращении конгрессменов было отмечено, что «США и союзники достигли уже критической точки, когда необходимо задействовать механизмы, обеспечивающие будущую высокую жизнеспособность НАТО».

В самой же Грузии население стало меньше интересоваться вопросом вступления страны в НАТО. Последний опрос общественного мнения Национально-демократического института США (NDI) в Грузии показал, что безоговорочно поддерживают её вступление в НАТО лишь 26% респондентов. Большая часть народа – против. Если отойти от конъюнктуры и интересов узкой, верхушечной прослойки, то для народа Грузии восстановление добрососедских отношений с историческим союзником Россией имеет бесконечно большее значение, чем вопрос об уровне отношений с НАТО. Согласно данным того же исследования NDI, 72% опрошенных нынешние отношения Грузии с Россией не нравятся [1]. А грузинские верхи, пренебрегая мнением общества, спешат в Североатлантический альянс. 

Причиной тому - питаемая грузинскими руководителями иллюзия о том, что в случае попытки повторения ими военной авантюры 2008 года НАТО защитит их от ответных действий России. Вопрос о том, станет ли Запад рисковать отношениями с Москвой из-за амбиций грузинских верхов, оставим пока в стороне, но заметим, что в натовском статусе Грузии заинтересованы лишь США и «младоевропейцы», но никак не «старая Европа». Такова расстановка сил, и рано или поздно грузинским властям придется это признать. Как сказал Сергей Лавров, главной проблемой остаётся «непризнание руководством Грузии реалий, которые сложились после развязанной Саакашвили войны».

(1) Исследования NDI в Грузии финансируются Шведским агентством международного развития и сотрудничества (SIDA). Проводит же опросы Центр исследовательских ресурсов Кавказа (CRRC).